Просто зарисовка из жизни.
Конец августа, пара часов до заката, последние относительно теплые погожие денечки. Небольшое лесное озеро, питающееся от подземных ключей, травка, песочек. По озеру неспешно дрейфует утиная флотилия с подросшим выводком. Больше в воде никого нет – температура не располагает.
На берегу устроились еще не разъехавшиеся дачники, задумчиво любуются пейзажем и греются на вечернем солнце: женщины средних лет, влюбленная парочка на травке, компания молодежи, старичок с газеткой. В песке, как ящерки, тихонько возятся дети постарше, а на единственной кривой скамеечке сидит нестарая еще бабушка, читает книжку и одной рукой покачивает коляску с дремлющим младенцем. Периодически она откладывает книгу и, сурово глядя поверх очков, недовольно шикает на разгалдевшуюся громче положенного группу ребят: «Тише! Тут же ребенок спит!».
Под скамейкой у бабушки скучает молодой спаниель, которого она тоже время от времени одергивает: «Ну-ка ляжь где лежал! Сиди спокойно, кому сказано!».
Несколько желтых листочков березы плавает на поверхности озера, легкий ветерок колышет прибрежную травку, и вся эта идиллическая картина с оттенком легкой грусти по уходящему лету смахивает на иллюстрацию учебника «Родная речь».
Спаниель понял, что развлекать его не собираются, но молча проникаться красотой природы был больше не в силах.
Для начала он тихонько выполз из-под бабушки и направился к ближайшей группе людей, просто познакомиться. Бабушка отложила книгу и, грозно шипя (однако не повышая голоса), двинулась к нему. Люди оторвались от созерцания берез. Заинтересованные взгляды спаниелю явно польстили, и он задорно скакнул в сторону, приглашая бабушку размяться. Бабушка схватила прутик и попыталась задавить авторитетом. Спаниель вроде задумался, и может быть, авторитет и прутик сыграли бы решающую роль, но в этот момент пернатая флотилия оказалась как раз в паре-тройке метров от берега. Он увидел уток и вспомнил, что он – спаниель.
С этого момента события развивались стремительно и драматично.
Спаниель, очевидно, представив себя непревзойденным охотником, бросился в воду и заработал лапами изо всех сил. Утки изумленно посмотрели на него, продолжая неторопливо покачиваться на волнах. Спаниель воодушевился сокращающейся дистанцией и поднажал еще. Самые задние утки переглянулись, пожали плечами, сделали несколько несуетливых взмахов крыльями и приводнились на полметра вперед. Спаниель заволновался. Утки продолжали спокойно и с достоинством двигаться вглубь озера. Спаниель, как азартный игрок у автоматов, делал попытку за попыткой и дышал все тяжелее. Утки без малейших признаков беспокойства взмахивали крыльями и садились на полметра дальше. Спаниель собирал все силы и преодолевал эти полметра…
Бабушка, бросив коляску и книжку, носилась по берегу, голосила во весь дух и грозила всеми небесными карами. Люди кричали, свистели и всячески пытались хоть на секунду отвлечь собаку. Несколько парней неохотно подошли к кромке воды, обдумывая спасательную операцию и отчаянно надеясь, что собака все-таки передумает топиться: лезть в ледяную воду не хотелось. Бабушка, осознав тщетность своих криков, схватилась за телефон.
Люди, оцепенев, смотрели, как собака двигается все медленнее, дышит все тяжелее и по-прежнему не видит и не слышит вокруг ничего, кроме утиных хвостов впереди. Было очевидно: еще минута, две – и она просто утонет. И когда один из парней уже собрался снимать джинсы, по песку, задыхаясь, помчалась к воде молодая женщина в купальнике и с надувным матрасом наперевес – очевидно, мама младенца и хозяйка собаки, жившая, к великому счастью последней, в двух шагах от озера.
О, как она ругалась! Сколько печатных и не очень слов сорвалось с ее губ, особенно когда холодная вода натекла ей на матрас! Она изо всех сил гребла, кричала и звала собаку. Но даже появление хозяйки спаниеля не отвлекло ни на секунду. Задыхающаяся, тонущая собака уворачивалась от рук и рвалась, рвалась к этим ускользающим хвостам издевающихся над ней уток. Доблестного охотника удалось схватить за хвост, водрузить на матрас и доставить на берег, где спасательную экспедицию чуть ли не аплодисментами встречали дружно выдохнувшие люди. Воссоединившееся семейство в полном составе поспешно двинулось домой.
Я не знаю, все спаниели до сих пор такие или это особенный, но это нагляднейший пример упертости охотничьей собаки. Или как рабочие качества без должного контекста и обработки переходят в слабоумие и отвагу.
Fiamma Eterna
Конец августа, пара часов до заката, последние относительно теплые погожие денечки. Небольшое лесное озеро, питающееся от подземных ключей, травка, песочек. По озеру неспешно дрейфует утиная флотилия с подросшим выводком. Больше в воде никого нет – температура не располагает.
На берегу устроились еще не разъехавшиеся дачники, задумчиво любуются пейзажем и греются на вечернем солнце: женщины средних лет, влюбленная парочка на травке, компания молодежи, старичок с газеткой. В песке, как ящерки, тихонько возятся дети постарше, а на единственной кривой скамеечке сидит нестарая еще бабушка, читает книжку и одной рукой покачивает коляску с дремлющим младенцем. Периодически она откладывает книгу и, сурово глядя поверх очков, недовольно шикает на разгалдевшуюся громче положенного группу ребят: «Тише! Тут же ребенок спит!».
Под скамейкой у бабушки скучает молодой спаниель, которого она тоже время от времени одергивает: «Ну-ка ляжь где лежал! Сиди спокойно, кому сказано!».
Несколько желтых листочков березы плавает на поверхности озера, легкий ветерок колышет прибрежную травку, и вся эта идиллическая картина с оттенком легкой грусти по уходящему лету смахивает на иллюстрацию учебника «Родная речь».
Спаниель понял, что развлекать его не собираются, но молча проникаться красотой природы был больше не в силах.
Для начала он тихонько выполз из-под бабушки и направился к ближайшей группе людей, просто познакомиться. Бабушка отложила книгу и, грозно шипя (однако не повышая голоса), двинулась к нему. Люди оторвались от созерцания берез. Заинтересованные взгляды спаниелю явно польстили, и он задорно скакнул в сторону, приглашая бабушку размяться. Бабушка схватила прутик и попыталась задавить авторитетом. Спаниель вроде задумался, и может быть, авторитет и прутик сыграли бы решающую роль, но в этот момент пернатая флотилия оказалась как раз в паре-тройке метров от берега. Он увидел уток и вспомнил, что он – спаниель.
С этого момента события развивались стремительно и драматично.
Спаниель, очевидно, представив себя непревзойденным охотником, бросился в воду и заработал лапами изо всех сил. Утки изумленно посмотрели на него, продолжая неторопливо покачиваться на волнах. Спаниель воодушевился сокращающейся дистанцией и поднажал еще. Самые задние утки переглянулись, пожали плечами, сделали несколько несуетливых взмахов крыльями и приводнились на полметра вперед. Спаниель заволновался. Утки продолжали спокойно и с достоинством двигаться вглубь озера. Спаниель, как азартный игрок у автоматов, делал попытку за попыткой и дышал все тяжелее. Утки без малейших признаков беспокойства взмахивали крыльями и садились на полметра дальше. Спаниель собирал все силы и преодолевал эти полметра…
Бабушка, бросив коляску и книжку, носилась по берегу, голосила во весь дух и грозила всеми небесными карами. Люди кричали, свистели и всячески пытались хоть на секунду отвлечь собаку. Несколько парней неохотно подошли к кромке воды, обдумывая спасательную операцию и отчаянно надеясь, что собака все-таки передумает топиться: лезть в ледяную воду не хотелось. Бабушка, осознав тщетность своих криков, схватилась за телефон.
Люди, оцепенев, смотрели, как собака двигается все медленнее, дышит все тяжелее и по-прежнему не видит и не слышит вокруг ничего, кроме утиных хвостов впереди. Было очевидно: еще минута, две – и она просто утонет. И когда один из парней уже собрался снимать джинсы, по песку, задыхаясь, помчалась к воде молодая женщина в купальнике и с надувным матрасом наперевес – очевидно, мама младенца и хозяйка собаки, жившая, к великому счастью последней, в двух шагах от озера.
О, как она ругалась! Сколько печатных и не очень слов сорвалось с ее губ, особенно когда холодная вода натекла ей на матрас! Она изо всех сил гребла, кричала и звала собаку. Но даже появление хозяйки спаниеля не отвлекло ни на секунду. Задыхающаяся, тонущая собака уворачивалась от рук и рвалась, рвалась к этим ускользающим хвостам издевающихся над ней уток. Доблестного охотника удалось схватить за хвост, водрузить на матрас и доставить на берег, где спасательную экспедицию чуть ли не аплодисментами встречали дружно выдохнувшие люди. Воссоединившееся семейство в полном составе поспешно двинулось домой.
Я не знаю, все спаниели до сих пор такие или это особенный, но это нагляднейший пример упертости охотничьей собаки. Или как рабочие качества без должного контекста и обработки переходят в слабоумие и отвагу.
Fiamma Eterna